К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
`Дом сна` - ироничный и виртуозно написанный роман о любви, одиночестве, утрате и безумии.
У героев Коу запутанные отношения со сном - они спят слишком мало, слишком много, не спят вовсе, видят странные сны, не видят снов никогда... Двенадцать лет назад нарколептичка Сара, кинофанат Терри, маниакальный Грегори и романтик Роберт жили в мрачном особняке Эшдаун, где теперь располагается клиника по лечению нарушений сна. Жизнь разбросала их в разные стороны, но они по-прежнему связаны прочными нитями бессонницы и снов. После ряда странных и поразительных событий, чрезвычайно напоминающих запутанное сновидение, все четверо снова оказываются в Эшдауне и запускают пружину сюжета, который продуман с такой тщательностью, что большинство современных романов выглядят в сравнении с `Домом сна` зарисовками начинающих импрессионистов.
Джонатан Коу - замечательный рассказчик, он подчиняет свои романы единому замыслу, когда абсолютно все: случайные встречи, внезапное появление памятных предметов - оказывается в конце плотно подогнано, а самые несерьезные разговоры наделены большим смыслом.
Критики единодушно связывают с Джонатаном Коу будущее английской литературы. Его стиль - энергия, нежность, душевное тепло и комизм. Помимо прочих достоинств, `Дом сна` обладает еще и удивительной гипнотической силой.
К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
Так. ну короче. Чем дальше в лес, тем радостнее маньяк.
"Аут" радует меня японским идиотизмом. Ну скажите мне, почему нельзя сжечь разрубленные куски тела ночью в лесу? Почему? Ну или хотя бы у себя во дворе. У тебя же свой дом и забор три метра. Какого хуя ты несешь расчлененку по парковым мусоркам пихать??? Я в ступоре. Я озадачен. Озабочен проблемой логики японцев.
К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
нужно держать себя в руках. Как бы ни обстояли дела, клеить на морду умопомрачительный смайл: дескать, все путем. Потому что — кому какое дело? Ну и вообще, некошерно это — распускаться.
К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
Тоже мне, разлука. Можно еще несколько таких же «недель» не видеться. И — ничего. Потому что люди, которых я люблю, — они каким-то образом живут во мне, и мне хорошо с ними. И мне по дурости представляется, что и я в них тоже как-то живу, ползаю нежной чужеродной штуковинкой по артериям, отравляю кровь, скапливаюсь на стенках сосудов. Всем, как мне кажется, от таких простых и понятных процессов хорошо.
Но.
В море есть остров, на острове — гора, на горе — дуб, на дубу сидит свинья, в свинячьих потрохах — утка, в утке — яйцо, в яйце — микроб, у микроба под язычком — шкатулка, а в шкатулке — САМОЕ ДЕЛО.
Так вот, на САМОМ ДЕЛЕ все не так, конечно.
На самом деле я тварь негодная (такими словами ругал свои видения на закате всякого запоя Витька Сальников, бывший таможенник и коллекционер антиквариата, старинный мой дружок — жив ли сейчас? — неведомо, и пес с ним).
На самом деле у меня короткая память и каменное сердце, тяжелый взгляд и легкие ноги кошки-хромоножки, которая гуляла сама по себе, а в героини сказки Киплинга записала дуру-кузину, когда пришло время — выкрутилась как-то, словом.
Меня, в общем, не надо бы любить. Дурное это дело. В качестве объекта любви я существо сомнительное, ненадежное и малопривлекательное. Было бы из-за чего рвать сердце в клочья, а жопу на фашистский крест. «Ы-ы-ы-ы-ы, бу-у-у-у-у-у!»
Но вот, любят меня зачем-то чужие, в сущности, но прекрасные люди. Сижу, штопаю теперь свое сердце (не перепутать бы с чужой жопой).
К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
быть ли безмолвной - тем паче написано всё на лбу есть ли сильней/беззащитнее этого что-нибудь и дактилически снова вторгаясь в твою судьбу просто люблю тебя - всё уместилось в пятнадцать букв.