К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
Я постоянно что-нибудь пишу, как маниакальный параноик, пишу пишу пишу, зная, что не закончу ничео из начатого, мне просто нужно что то начинать, чтобы заканчивать в самый интересный или скучный момент. Вот собственно отрывок годичной давности, хранился в каких то пыльных папках, пусть лучше здесь лежит.
______________
порнотворчествоПривет. Меня зовут Лондон. На часах 01:09. Мое привычное время суток, бодрствование в самом разгаре. Я мельком смотрю в окно и с неохотой замечаю, что во многих окнах горит свет. Это значит, что там есть жизнь. Люди двигаются, разговаривают, жуют сэндвичи и смотрят дешевое порно. В конце концов, люди прикасаются друг к другу, посылают к черту, а потом занимаются тем, что по некоторым признакам я могу назвать любовью. Почему же с неохотой? Стоит открыться вам, и сообщить весьма нелегко дающийся мне факт, я абсолютно один, я никому не нужен, мне никто не нужен, все честно и просто. Как таблица умножения в пятом классе, как дырявый носок.
То, что радовало вас по началу, со временем перерастает в ненависть к этому же самому, и вы отчаянно не понимаете, почему все эти метаморфозы происходят. Ведь, по сути, на что может жаловаться красивый человек? Если природа наделила тебя достойной внешностью, чего же тебе грустить, ведь все дороги открыты в мире перед красотой. Или я ошибаюсь. Порой мне кажется, что я совсем запутался, ведь с самого детства я знал, что из меня выйдет привлекательный малый, значит жизнь удалась… А теперь когда я смотрю в зеркало, в тяжелой металлической оправе, весящее в моем просторном холле, я не чувствую себя счастливым, отражение, знаете ли, не самый лучший спутник.
Но ведь я хотел рассказать вам не об этом, кому интересно мое одиночество, какого черта…
В августе было на удивление холодно, улицы были заполнены озябшими фигурами людей, рассматривать лица совершенно не имело смысла, они все были чужие, все мимо. Вот так я и шел, вокруг меня скользила черная масса, или серая, впрочем, не имеет значения. Сумка через плечо, в которой кроме фотоаппарата и томика с любимыми цитатами, ничего не было, фиолетовая кожаная куртка, капюшон от толстовки натянуты до самого носа, до греческой горбинки. Если бы вы хотели рассмотреть мое отражение в редко попадающихся лужах, то пара диких синих глаз, наверное, поразила бы вас своей отстраненностью, о, такие глаза бывают только у одиноких и сумасшедших, что в принципе, одно и то же; сумасшедшие никому не нужны, одинокими же, чаще всего бывают не по своему желанию. Чуть приподнятая верхняя губа, чуть больше нижней, что по законам генетики встречается весьма редко, легкая небритость, знаете, вы бы без труда назвали меня привлекательным. Эта моя ладная фигура танцора с узкими бедрами и гибкими жилистыми руками, эти темные длинны волосы чуть ниже плеч, прелестное создание, честное слово. Это не позерство и не самохвальство, я часто говорю правду, вы сами увидите. Вы бы сказали – «О, эти вскинутые вверх брови, о, эта улыбка, »Улыбался я раньше часто, даже без причин. Всегда любил наблюдать за реакцией прохожих, если уж улыбался, то широко и вызывающе, как бы бросая окружающим вызов. Я так часто выдавал желаемое за действительное, что когда в итоге стал счастливым, то просрал это за рекордно короткие сроки. Но не будем забегать вперед, ведь на дворе все таки приближающаяся осень, романтичное время года.
Я раньше так просто сходился с людьми, что в моих глазах они стали походить на марионеток, таких тряпичных милый кукол, поманил пальчиком, рассказал о своих секретах, приукрасил реальность, мелко нарезал и склеил по новому свое прошлой и в их глаза ты уже герой. Заводить знакомых легко, заводить друзей сложнее, для некоторых это почти невозможный труд. Для меня же, это просто ни к чему. В детстве у меня был хомячок, я так любил его, что даже забивал на весь мир, я разговаривал с ним, я отдавал ему половину своей души, а знаете почему? Потому что он ничего не требовал взамен; мягкий, слегка ворчливый, но ласковый. А еще был друг. О нем мне нечего рассказать, кроме того, что он нечаянно задавил моего хомяка, и долго ржал, приговаривая, что волосатая лепешка смотрится куда веселее. Знаете, тогда я почувствовал такую ненависть к людям, а ведь нам было всего по восемь. Понимаете, из таких мелочей складывается порой такой чудовищный характер. Ну и кто же в этом виноват, я так хотел быть добрым и отзывчивым, а теперь я так часто сижу в барах один, и читаю любимую книгу, что кажется, что добрым и отзывчивым быть совершенно не с кем. Одно я знаю точно, я абсолютно никогда не был эгоистом, но при этом я никогда не любил людей. Особенности своего характера человек часто может пересчитать по пальцам, выдает это натужно и сухо, а кто ж полезет к тебе в душу?... Говори что угодно, мало- много, не имеет значения, главное, что болтать ты уже научился, а я за всю свою жизнь не встречал человека разговорчивее меня, вот только, мне редко хотелось с кем то искренне общаться. Ведь соображающие хоть чуточку люди не открываются кому попало, вот и я так же. А вообще я очень люблю жизнь, даже сам факт вот этого моего существования, в этом плане я абсолютно трезв ко многим вещам, происходящим со мной.
Прозаичный рассказ о жизни укладывается в : где родился, как рос, пару особенных моментов, и давай уже концовку скорее. А я, что я … моя жизнь как бесконечная равнина, я правда, запутался уже, где было начало, а главное, я совершенно не задумывался, каким будет мой конец. Что рассказывать о семье, ведь практически у всех были и мама и папа и сестры. Кому то повезло меньше, а кто то вообще был сиротой, но ведь это так обыденно, что тут рассказать нового, кроме того, что жизнь моя протекала в забитом людьми, дождливом и как то по особенному не уютном Париже. Полноценная семья, до жути скучная, утопающая в своих правилах и привычках. И такой я, худой и скованный, не обремененный никакими домашними заботами, живущий в достатке. Интересующийся театром и уличными танцами. И кто только назвал меня Лондон, это звучало комично, это было так странно, ведь я даже не мог придумать себе сокращения в имени. Странно и безвариантно. Когда они назвали меня так, они уже обделили меня правом выбора, а потом все так и понеслось. Учился прилежно, так хотела мать. Занимался конным спортом, так хотел отец, был идеальным подростком, так по крайней мере казалось. Курил травку и танцевал по ночам в театре, так хотел я. Никто ничего не знал, даже синяки под глазами и вечная растрепанность во всем моем образе не наводила моих хороших, до тошноты образцовых родителей ни на какие лишние мысли. Мне порой казалось, что они просто не хотели думать обо мне плохо, и не потому, что они верили в меня, а лишь потому, что все было так хорошо, их жизнь была так прекрасна, зачем же ее портить. Кому захочется признать, что он сам подмешивает горечи в привычный сладкий чай. А ведь именно они сделали меня таким, скрытным и ведущим двойную жизнь. А как мне было иначе, я не мог так как они, я просто сходил с ума.
Отец так старался вырастить из меня настоящего мужчину, что в конце концов я вырос законченным гомосексуалистом, быть может это был протест всему, что в меня так долго и упорно впихивали, я так хотел быть не похожим на них, и в принципе у меня вышло. Не любившего брать на себя ответственность, не желающего решать самому все свои проблемы, о мне так подходила эта роль. Законченная мною школа принесла родителям ИХ долгожданный диплом и мою заветную свободу. Я выпорхнул из этого «рая» легко и непринужденно, как бабочка, которая пересидела в своем отвратительном коконе. ..
______________
порнотворчествоПривет. Меня зовут Лондон. На часах 01:09. Мое привычное время суток, бодрствование в самом разгаре. Я мельком смотрю в окно и с неохотой замечаю, что во многих окнах горит свет. Это значит, что там есть жизнь. Люди двигаются, разговаривают, жуют сэндвичи и смотрят дешевое порно. В конце концов, люди прикасаются друг к другу, посылают к черту, а потом занимаются тем, что по некоторым признакам я могу назвать любовью. Почему же с неохотой? Стоит открыться вам, и сообщить весьма нелегко дающийся мне факт, я абсолютно один, я никому не нужен, мне никто не нужен, все честно и просто. Как таблица умножения в пятом классе, как дырявый носок.
То, что радовало вас по началу, со временем перерастает в ненависть к этому же самому, и вы отчаянно не понимаете, почему все эти метаморфозы происходят. Ведь, по сути, на что может жаловаться красивый человек? Если природа наделила тебя достойной внешностью, чего же тебе грустить, ведь все дороги открыты в мире перед красотой. Или я ошибаюсь. Порой мне кажется, что я совсем запутался, ведь с самого детства я знал, что из меня выйдет привлекательный малый, значит жизнь удалась… А теперь когда я смотрю в зеркало, в тяжелой металлической оправе, весящее в моем просторном холле, я не чувствую себя счастливым, отражение, знаете ли, не самый лучший спутник.
Но ведь я хотел рассказать вам не об этом, кому интересно мое одиночество, какого черта…
В августе было на удивление холодно, улицы были заполнены озябшими фигурами людей, рассматривать лица совершенно не имело смысла, они все были чужие, все мимо. Вот так я и шел, вокруг меня скользила черная масса, или серая, впрочем, не имеет значения. Сумка через плечо, в которой кроме фотоаппарата и томика с любимыми цитатами, ничего не было, фиолетовая кожаная куртка, капюшон от толстовки натянуты до самого носа, до греческой горбинки. Если бы вы хотели рассмотреть мое отражение в редко попадающихся лужах, то пара диких синих глаз, наверное, поразила бы вас своей отстраненностью, о, такие глаза бывают только у одиноких и сумасшедших, что в принципе, одно и то же; сумасшедшие никому не нужны, одинокими же, чаще всего бывают не по своему желанию. Чуть приподнятая верхняя губа, чуть больше нижней, что по законам генетики встречается весьма редко, легкая небритость, знаете, вы бы без труда назвали меня привлекательным. Эта моя ладная фигура танцора с узкими бедрами и гибкими жилистыми руками, эти темные длинны волосы чуть ниже плеч, прелестное создание, честное слово. Это не позерство и не самохвальство, я часто говорю правду, вы сами увидите. Вы бы сказали – «О, эти вскинутые вверх брови, о, эта улыбка, »Улыбался я раньше часто, даже без причин. Всегда любил наблюдать за реакцией прохожих, если уж улыбался, то широко и вызывающе, как бы бросая окружающим вызов. Я так часто выдавал желаемое за действительное, что когда в итоге стал счастливым, то просрал это за рекордно короткие сроки. Но не будем забегать вперед, ведь на дворе все таки приближающаяся осень, романтичное время года.
Я раньше так просто сходился с людьми, что в моих глазах они стали походить на марионеток, таких тряпичных милый кукол, поманил пальчиком, рассказал о своих секретах, приукрасил реальность, мелко нарезал и склеил по новому свое прошлой и в их глаза ты уже герой. Заводить знакомых легко, заводить друзей сложнее, для некоторых это почти невозможный труд. Для меня же, это просто ни к чему. В детстве у меня был хомячок, я так любил его, что даже забивал на весь мир, я разговаривал с ним, я отдавал ему половину своей души, а знаете почему? Потому что он ничего не требовал взамен; мягкий, слегка ворчливый, но ласковый. А еще был друг. О нем мне нечего рассказать, кроме того, что он нечаянно задавил моего хомяка, и долго ржал, приговаривая, что волосатая лепешка смотрится куда веселее. Знаете, тогда я почувствовал такую ненависть к людям, а ведь нам было всего по восемь. Понимаете, из таких мелочей складывается порой такой чудовищный характер. Ну и кто же в этом виноват, я так хотел быть добрым и отзывчивым, а теперь я так часто сижу в барах один, и читаю любимую книгу, что кажется, что добрым и отзывчивым быть совершенно не с кем. Одно я знаю точно, я абсолютно никогда не был эгоистом, но при этом я никогда не любил людей. Особенности своего характера человек часто может пересчитать по пальцам, выдает это натужно и сухо, а кто ж полезет к тебе в душу?... Говори что угодно, мало- много, не имеет значения, главное, что болтать ты уже научился, а я за всю свою жизнь не встречал человека разговорчивее меня, вот только, мне редко хотелось с кем то искренне общаться. Ведь соображающие хоть чуточку люди не открываются кому попало, вот и я так же. А вообще я очень люблю жизнь, даже сам факт вот этого моего существования, в этом плане я абсолютно трезв ко многим вещам, происходящим со мной.
Прозаичный рассказ о жизни укладывается в : где родился, как рос, пару особенных моментов, и давай уже концовку скорее. А я, что я … моя жизнь как бесконечная равнина, я правда, запутался уже, где было начало, а главное, я совершенно не задумывался, каким будет мой конец. Что рассказывать о семье, ведь практически у всех были и мама и папа и сестры. Кому то повезло меньше, а кто то вообще был сиротой, но ведь это так обыденно, что тут рассказать нового, кроме того, что жизнь моя протекала в забитом людьми, дождливом и как то по особенному не уютном Париже. Полноценная семья, до жути скучная, утопающая в своих правилах и привычках. И такой я, худой и скованный, не обремененный никакими домашними заботами, живущий в достатке. Интересующийся театром и уличными танцами. И кто только назвал меня Лондон, это звучало комично, это было так странно, ведь я даже не мог придумать себе сокращения в имени. Странно и безвариантно. Когда они назвали меня так, они уже обделили меня правом выбора, а потом все так и понеслось. Учился прилежно, так хотела мать. Занимался конным спортом, так хотел отец, был идеальным подростком, так по крайней мере казалось. Курил травку и танцевал по ночам в театре, так хотел я. Никто ничего не знал, даже синяки под глазами и вечная растрепанность во всем моем образе не наводила моих хороших, до тошноты образцовых родителей ни на какие лишние мысли. Мне порой казалось, что они просто не хотели думать обо мне плохо, и не потому, что они верили в меня, а лишь потому, что все было так хорошо, их жизнь была так прекрасна, зачем же ее портить. Кому захочется признать, что он сам подмешивает горечи в привычный сладкий чай. А ведь именно они сделали меня таким, скрытным и ведущим двойную жизнь. А как мне было иначе, я не мог так как они, я просто сходил с ума.
Отец так старался вырастить из меня настоящего мужчину, что в конце концов я вырос законченным гомосексуалистом, быть может это был протест всему, что в меня так долго и упорно впихивали, я так хотел быть не похожим на них, и в принципе у меня вышло. Не любившего брать на себя ответственность, не желающего решать самому все свои проблемы, о мне так подходила эта роль. Законченная мною школа принесла родителям ИХ долгожданный диплом и мою заветную свободу. Я выпорхнул из этого «рая» легко и непринужденно, как бабочка, которая пересидела в своем отвратительном коконе. ..