К вину и к потерянности, с нежностью к ним склоняясь к обоим
"Сэм начинает наблюдать за ним, теперь, когда знает, что искать: взгляды украдкой поверх меню или над кружкой с кофе. Но нет, мир еще не сошел с ума, и Дин не принялся бросать на него томные взоры и почитывать романы Вирджинии Эндрюс (1) за его спиной. Он ведет себя, как обычно: все так же заглядывается на задницы проходящих мимо девушек, грызет ручку, читая газету, и все так же вытирает серу, кровь и всякую экто-плазменную хрень об одежду Сэма."
"Сэм бросает Дину, который бесцельно переключает каналы по телеку, печенье с предсказанием. Тот разламывает его со специфическим хрустом.
– «Помогите! Меня держат на заводе, где делают китайские печенья с предсказаниями!» – зачитывает Дин, опустив взгляд на бумажку.
Старая шутка, но Сэм все равно усмехается."
"Весь следующий день он как никогда близок к тому, чтобы рассказать все Дину. Все тело напряжено, как струна, его мутит, и одновременно он чувствует раздражение и нездоровое любопытство. Хочется открыться Дину, избавиться от этого груза, перевалив на его плечи, но Сэм не знает, с чего и как начать. Он почти видит, как они сворачивают с оживленного шоссе на обочину, он делает радио потише и заявляет: «Я тут подумал, а тебе нравится моя задница, м?»
Да уж, просто здорово."
"– Нет, Дин, я серьезно. В чем проблема? Почему тебя так ломает отнестись не наплевательски хоть к чему-нибудь?
– Наплевательски? – губы Дина сжимаются в полоску, и Сэм знает этот жест ой как хорошо. Он означает «Завались на другой бок и спи зубами к стенке, чувак», или «Даже не думай, что мне слабо окунуть тебя пару раз в унитаз головой». – Мне не наплевать, Сэм. Мне не наплевать на людей вокруг, которые реально живы. Мне не наплевать на людей, которых мы спасаем. Может, если бы ты не проводил столько времени, размазывая по лицу сопли из-за дерьма, которое уже не изменить, ты бы тоже получал чуточку больше удовольствия от жизни.
Его выпад слишком близко оказывается к правде, и Сэм со всей злостью накалывает на вилку сардельку. Когда он снова поднимает взгляд, выражение на лице Дина чуть мягче.
– Послушай, я не говорю, что у тебя нет никаких прав на эти твои, – он делает неопределенный жест чашкой кофе, – эмо-моменты, или что там у тебя. Просто не еби мне мозги только потому, что мне есть, чем заняться кроме детских трупаков восьмидесятых годов."
"Сэм бросает Дину, который бесцельно переключает каналы по телеку, печенье с предсказанием. Тот разламывает его со специфическим хрустом.
– «Помогите! Меня держат на заводе, где делают китайские печенья с предсказаниями!» – зачитывает Дин, опустив взгляд на бумажку.
Старая шутка, но Сэм все равно усмехается."
"Весь следующий день он как никогда близок к тому, чтобы рассказать все Дину. Все тело напряжено, как струна, его мутит, и одновременно он чувствует раздражение и нездоровое любопытство. Хочется открыться Дину, избавиться от этого груза, перевалив на его плечи, но Сэм не знает, с чего и как начать. Он почти видит, как они сворачивают с оживленного шоссе на обочину, он делает радио потише и заявляет: «Я тут подумал, а тебе нравится моя задница, м?»
Да уж, просто здорово."
"– Нет, Дин, я серьезно. В чем проблема? Почему тебя так ломает отнестись не наплевательски хоть к чему-нибудь?
– Наплевательски? – губы Дина сжимаются в полоску, и Сэм знает этот жест ой как хорошо. Он означает «Завались на другой бок и спи зубами к стенке, чувак», или «Даже не думай, что мне слабо окунуть тебя пару раз в унитаз головой». – Мне не наплевать, Сэм. Мне не наплевать на людей вокруг, которые реально живы. Мне не наплевать на людей, которых мы спасаем. Может, если бы ты не проводил столько времени, размазывая по лицу сопли из-за дерьма, которое уже не изменить, ты бы тоже получал чуточку больше удовольствия от жизни.
Его выпад слишком близко оказывается к правде, и Сэм со всей злостью накалывает на вилку сардельку. Когда он снова поднимает взгляд, выражение на лице Дина чуть мягче.
– Послушай, я не говорю, что у тебя нет никаких прав на эти твои, – он делает неопределенный жест чашкой кофе, – эмо-моменты, или что там у тебя. Просто не еби мне мозги только потому, что мне есть, чем заняться кроме детских трупаков восьмидесятых годов."